Байки из-за кулис

Эту историю мне рассказала вдова Юрия Никулина Татьяна Николаевна. Однажды знаменитый артист летел с цирком на гастроли в Австралию. Перелёт многочасовой, долгий, Юрий Владимирович заскучал и захотел развлечься.

– Вдруг он встал и подошёл к стюардессе, – рассказывала Никулина. – Юра спросил её: «Подскажите мне, пожалуйста, как сказать по-английски «я хочу попросить политического убежища». Девушка остолбенела и тут же побежала в кабину пилотов. И вот к Юре подходит штурман, улыбается, говорит, как ему приятно видеть Никулина на борту самолёта. А потом так шёпотом: «Юрий Владимирович, а зачем вы английским интересуетесь?» «А просто интересно, как это будет звучать – «я хочу попросить политического убежища». Штурман пожал плечами, ушёл. Через некоторое время к Юре подошёл командир самолёта: «Я так рад с вами познакомиться. Люблю вас в кино, особенно мне нравится фильм «Ко мне, Мухтар!». А что это вы всё время спрашиваете?»

Тут все начали смеяться. Командир понял, что это розыгрыш, разозлился: «Из-за ваших шуток я запросил посадку в Ташкенте, мне что теперь делать?»

Как потом выяснилось, его об этом попросил сотрудник КГБ, который сопровождал артистов. Он и сам ещё до командира подходил к Никулину, пытаясь разобраться в случившемся. Но на вопрос «Что вы хотели узнать?» услышал иронический ответ: «Я всего лишь хотел узнать, где можно найти хороший подарок для жены».

Не заподозрив подвоха и посчитав слова Никулина неубедительными, он решил, что актёр и правда готовится к побегу. И дал приказ совершить срочную посадку, чтобы задержать «предателя».

Тем не менее совершать её не пришлось. Разобравшись в случившемся, командир экипажа сумел убедить сотрудника органов, что это всего лишь розыгрыш. Тот, разумеется, взбесился, но приказ отменил.

На съёмках фильма «Сказка про влюблённого маляра» артист Георгий Штиль, который играл Водяного, чуть не утонул.

По сюжету в нужный момент его герой появлялся из-под воды, а до этого момента сидел под водой на корточках. Чтобы появиться, нужно было просто встать. Но из-за небольшого веса он никак не мог удержаться на дне, и в середине сцены Водяной неожиданно всплывал спиной вверх.

После нескольких неудачных дублей артиста отправили чуть подальше от берега и привязали к грузу. Отсчитав положенное время, Штиль распрямился и понял, что над ним вода. Груз вместе с ним съехал в воронку на дне, а актёр этого даже не заметил. Пока на берегу ждали появления Водяного, Штиль в панике пытался отвязаться от груза. Буквально в последний момент его вытащил оператор фильма, который понял, что всё пошло не по сценарию.

Когда в марте 1971 года съёмочная группа фильма «Семнадцать мгновений весны» должна была ехать в ГДР, Льва Дурова, игравшего Клауса, не выпустили из страны. Почему?

– Лиознова мне говорит: «Завтра обязательно иди в райком!» Отвечаю: «Я не член партии», – делился со мной Лев Константинович. – Она: «Неважно. Для того чтобы поехать в ГДР, где тебя Тихонов застрелит, надо на комиссию в райком. На ковёр».

Я не знал, что на ковёр – это буквально. Огромный стол, тёти с пышными причёсками, дяди в чёрных костюмах с чёрными галстуками. И коврик.

Я стою. Они смотрят на меня, молчат. «А вы мне сесть не предложите?» – спросил я. В ответ гробовая тишина. Потом вопрос: «Опишите флаг Советского Союза». Мне сразу стало плохо. Тётя Мотя, ты меня, гражданина страны, просишь описать флаг, как ненормального?

Я говорю: «Чёрный фон, белый череп, две скрещённые берцовые кости, называется «Весёлый Роджер». В комиссии наступил паралич. На меня все смотрели волчьими глазами.

«Вы свободны», – сквозь зубы процедил старший.

«Наручники снимать не будете?» – пошутил я выходя.

Лиознова звонит: «Что вы натворили? Вас вычеркнули из списка! Вы теперь на пять лет невыездной!»

Я ей говорю: «Татьяна, зачем мне ехать в Германию? Пусть Тихонов застрелит меня здесь. Я хочу быть похоронен на Родине».

На том и порешили: нашли живописный тихий прудик возле МГУ, там Тихонов меня и застрелил.

– В нашей стране в прокате в советско-итальянском фильме «Красная палатка» звучит моя музыка, а вот в итальянском прокате – композитора Эннио Морриконе, – рассказывает Александр Зацепин. – Почему так получилось? Итальянские продюсеры настаивали, чтобы музыку писал только Эннио Морриконе – у них с ним заключён контракт. Но режиссёр фильма Калатозов убедил-таки продюсеров послушать мою увертюру. Прослушали.

– Браво! – закричали они.

Потом итальянский продюсер в просмотровом зале поставил мою музыку для Морриконе. Он послушал и тихо спросил:
– Как фамилия этого русского композитора?
– Алекс Зацепин.

Морриконе помолчал немного в раздумье и сказал:
– Музыка этого русского парня лучше, но моя – дороже. У вас контракт со мной.

Встал и ушёл. Вот так у фильма «Красная палатка» появилось два варианта музыки.

В начале 1990-х режиссёр Владимир Попков снял фильм «Сердца трёх», где главные роли сыграли Сергей Жигунов, Владимир Шевельков и Алёна Хмельницкая. Часть съёмок проходила в Индии, где актрисе предстояло купаться в океане в полупрозрачном платье. Хмельницкая очень переживала и стеснялась, что под мокрой тканью будет что-нибудь видно.

– Ужас заключался в том, что бельё на мне было не белое. И я очень боялась, что мне скажут остаться вообще без всего, – смеётся актриса. – Я подошла к Шевелькову, спрашиваю: «Какого цвета на тебе трусы?» Он, конечно, удивился вопросу, но ответил: «Белые». Я попросила дать их мне, а взамен хотела отдать ему свои. Мои он не взял, но своими поделился. Я надела Володины белые трусы и пошла в океан. Была спокойна: ведь если что-нибудь и промелькнёт, то это будет беленькое и незаметное…

На съёмках Жигунов и Шевельков часто подшучивали надо мной. Например, когда у моей героини Леонсии происходит первая встреча с Фрэнсисом, я говорю в кадре: «Боже, я сначала приняла вас за Генри!» А они хором мне шептали: «Леонсия, вам надо сходить к офтальмологу!» Потому что перепутать Серёжу с Володей можно только в страшном сне.

– Признаться, я не собирался становиться юмористом, хотел быть врачом, – рассказывал писатель Григорий Горин. – Окончил медицинский институт и четыре года работал на скорой помощи. И вот именно тогда я понял, что смех имеет настоящую лекарственную силу.

Был такой случай: меня вызвали к одной старушке, которая случайно вывихнула себе нижнюю челюсть. Зевнула сладко, челюсть отвисла. Бывает.

Приезжаю к ней домой, вижу – вся комната забита родственниками, соседями, сочувствующими. Посредине сидит моя бабушка, рот у неё открыт, в глазах печаль. Я, естественно, волнуюсь, вправление вывиха – операция сложная. A тут ещё на меня глядят десятки глаз. Но виду не подаю, что волнуюсь, а наоборот, очень так солидно и спокойно говорю: «Не волнуйтесь, бабушка, сейчас мы вас мигом вылечим».

После этого сажаю бабушку к столу, пододвигаю себе стул. Вот тут происходит нечто непредвиденное: я сажусь мимо стула и со всей силой шлёпаюсь на пол. По пути инстинктивно хватаюсь за скатерть, со стола на меня падают графин с водой и ваза с цветами.

Наступила зловещая тишина. Лежу на полу, облитый водой, засыпанный цветами. И с ужасом понимаю, что моему врачебному авторитету пришёл конец. Тут в тишине слышу какой-то странный звук: хи-хи-хи!

Поднимаю глаза и вижу – это смеётся моя старушка. Челюсть у неё сама вправилась и теперь лишь чуть подрагивает от смеха. Встаю, отряхиваюсь и небрежно говорю собравшимся: «Ну вот и всё!

A потом во врачебном журнале в графе «проведённое лечение» я записал только одно слово – «рассмешил».

Известно, что после окончания ГИТИСа артист Анатолий Папанов два года играл в Русском драматическом театре в литовском городе Клайпеде. Первая его роль на сцене этого театра – Сергей Тюленин из романа Фадеева «Молодая гвардия».

– Однажды в Клайпеде папа шёл по городу с театральным режиссёром Верой Третьяковой, – рассказывает Елена Папанова. – Навстречу бежал мальчишка в задрипанной кепке. Отец так и замер. Ведь в романе Фадеева часто упоминается задиристая кепка Серёжки Тюленина, лихо сбитая на затылок. Так вот она, долгожданная деталь, которая завершит внешний облик его героя!

«Мальчик, отдай мне кепку, я тебе новую куплю». Парнишка ничего не понимал. Зашли в магазин, купили новую кепку. Мальчишка был вне себя от радости и только повторял: «А сколько я должен? Ведь надо заплатить!» И такой вроде бы небольшой штрих, но эта старенькая кепочка очень помогла отцу поймать образ героя…

Кроме Сергея Тюленина, в Клайпедском театре папа сыграл ещё несколько ролей, одна из них – Леонид Борисович в пьесе «Машенька» Афиногенова. С этой ролью связан один смешной случай.

Однажды папа ошибся и пришёл играть спектакль вместе с исполнителем из второго состава. Они оделись, загримировались каждый в своей гримёрной и вышли на сцену, правда, из разных кулис. Когда увидели друг друга, очень удивились встрече, но не растерялись. Спросив как можно спокойнее, где Машенька, Папанов быстро скрылся, предоставив напарнику играть дальше.

А эту историю мне рассказывал знаменитый петербургский артист Игорь Дмитриев.

Однажды, будучи на гастролях, они с Алисой Фрейндлих в выходной день катались на лодке по Волге. Актриса случайно уронила в реку свои любимые и жутко модные очки от солнца. И тут Дмитриев решил её разыграть и попросил местного школьника написать письмо такого содержания: «Дорогая артистка Алиса Фрейндлих! Мы, красные следопыты, очень вас любим! Вчера узнали, что вы потеряли в Волге очки. Их нашёл Вова Цаплин, сын кассирши с дебаркадера».

Затем Дмитриев где-то отыскал старые и смешные сломанные старушечьи очки: стёкол нет, одна дужка резиновая, другая – из проволоки… Упаковал в пакет и попросил отослать вместе с письмом актрисе в театр.

– Алиса Бруновна с волнением взяла конверт, с гордостью прочитала письмо следопытов вслух всей труппе, а потом, к всеобщему удивлению, достала очки… Вы бы видели её лицо! – смеясь вспоминал Игорь Борисович. – А через три дня я организовал ей новое письмо от «следопытов»: «Уважаемая Алиса Бруновна! Очки, которые мы вам послали, – не ваши. Выяснилось, что они кассирши с дебаркадера. Просим вернуть их обратно по адресу…» И только тут она сообразила, что это розыгрыш!

Интересная история произошла с созданием «машины времени» для фильма «Иван Васильевич меняет профессию». Перед съёмками режиссёр Леонид Гайдай обратился в конструкторское бюро с заданием разработать макет этой «машины». Целых полгода специалисты бюро колдовали над «изобретением» и разродились проектом чуть ли не настоящего космического корабля. Во-первых, это оказалось совсем не то, что мог бы изобрести в домашних условиях Шурик, во-вторых, создать такой аппарат оказалось очень дорогим удовольствием. Требовалось принципиально новое решение.

Сроки уже поджимали. И тут Гайдаю посоветовали: «Есть на «Мосфильме» такой специалист Вячеслав Почечуев». В ту пору он работал художником-скульптором на картине Птушко «Руслан и Людмила», и молва о нём шла по киностудии как о мастере на все руки: и лес сказочный сотворит, и чертоги Черномора.

Через два дня Вячеслав принёс большой лист ватмана, на котором углём были изображены трубки, колбы, шарики, пружины, змейки и провода. Сплошная абстракция и невиданное нахальство. Съёмочная группа онемела. Съёмки явно срывались… Но Почечуев был красноречив, артистичен, убедителен, и Гайдай сдался.

В кратчайшие сроки, всеми правдами и неправдами «машина» была собрана. В помощники Почечуеву пристегнули двух слесарей. Вытащили со склада какие-то штуковины, оставшиеся после «Соляриса» Тарковского. Съездили в Клин на стекольный завод, где за пару бутылок водки дядя Вася из продувного цеха изготовил разные колбы и трубки. Накупили мигалок, вспышек, реактивов, другой посуды для химических опытов, и «машина» предстала в павильоне во всей красе.

Как только она заработала, с первого запуска влюбила в себя всю съёмочную группу. Что-то в ней таинственно ворчало, сверкало, и булькало, и колыхалось. Фильм был спасён. В результате скульптор получил премию от «Мосфильма» 40 рублей и справку из бухгалтерии: «Деньги выданы за изобретение машины времени». Именно так, без всяких кавычек.

– Однажды ко мне пришёл Гена Шпаликов, принёс бутылку шампанского в авоське и сказал, что придумал для меня классный сценарий, – вспоминал режиссёр Георгий Данелия о начале работы над фильмом «Я шагаю по Москве». – И рассказал: «Дождь, посреди улицы идёт девушка босиком, туфли в руках. Появляется парень на велосипеде, медленно едет за девушкой. Парень держит над девушкой зонтик, она уворачивается, а он всё едет за ней и улыбается… Нравится?» Спрашиваю: «И что дальше?» «А дальше придумаем».

Генка поставил на стол бутылку шампанского, достал из серванта бокалы. Шампанское было тёплым, и, когда Гена открывал, полбутылки вылилось на свежевыкрашенную стену. «Хорошая примета!» – обрадовался Гена.

Но моя мама, когда увидела пятно на стене, не очень обрадовалась – два дня назад у нас закончился ремонт, который длился три месяца.

А через полтора года, после премьеры фильма в Доме кино, мама сказала, что не против, если Гена забрызгает шампанским и другую стену, но пусть будет такой же результат.