Пускай этим занимаются женихи с невестами

– Я всегда серебряный! Вечно серебряный. По жизни серебряный, – приговаривал приятель Хуан Степанович, тренер по бодибилдингу, любимчик юных и не очень юных красоток.

Хуан сидит напротив в полумраке тренерской каморки, цедит из эмалированной кружки шампанское и, склоняя набок красивую голову, посеребрённую тальковой пылью, жалуется:
– Всегда серебряный! По жизни серебряный! Это что, карма у меня такая? А, Вова?

Поначалу я не вник в само понятие «серебряный». В голову лезли всякие красивости типа ранней благородной седины или «Князя Серебряного» писателя Алексея Константиновича Толстого. Как же далёк я был от истины!

Оказывается, Хуан Степанович за свою сорокалетнюю жизнь, «оприходовав» тысячи две красоток, ни разу не имел дело с девственницей! И описывал он своё поражение в чисто спортивной терминологии. Да, кому-то достаётся золото и первая ступень пьедестала, а кому-то – серебро, бронза, а то и алюминий с деревом. А каково признанному сексуальному марафонцу носить деревянную медаль?

Хуан Степанович – красавец, копия великого Алена Делона в расцвете мужских сил. Правда, глуп, как тенор, но это не беда. Девушки по жизни впервые отдаются не самым умным мужчинам. Друг-журналист Витёк даже родил афоризм: «У красивой девушки первый мужчина, как правило, подонок».

А Хуан и не подонок вовсе, просто он глупый неудачник, зануда, любит рассказывать партнёрше перед близостью о том, что у него на левой ноге между пальцами грибок, ну и всё такое прочее… И даже за это девушки Хуана Степановича любят. Зачем ему девственница в современном городе? Бзик такой?

– Ну и зачем мужчине это? – просвещала меня умудрённая подружка. – Это же геморрой! Это минное поле. Ответственность! Тут надо или поработать накануне клиническим психологом, или оказаться под лавиной страсти и очнуться уже по факту, а в жизни так редко бывает… Люди априори по согласию этим занимаются, чтобы дарить друг другу удовольствие. А тут у неё в одностороннем порядке – шиза. На фига такое «золото»? Пускай этим женихи с невестами занимаются или поддатые школьники на снятой хате.

С Хуаном Степановичем мы в этом смысле «братья». «Золото» забрезжило у меня перед глазами один единственный раз.

– А давай мы с тобой сегодня просто поспим в обнимашках? – взволнованно предложила она в тот самый момент, когда на прекрасном юном теле остались только трусики.

Поначалу я не понял, не врубился, а когда наконец дошло, то остыл и пробормотал что-то типа «ладно, давай». И мы поспали «в обнимашках» три ночи подряд, что само по себе вроде и неплохо, но у неё не хватило даже опыта Масяни из знаменитого мультика, предложившей партнёру: «А давай мы с тобой тогда… ну, как-нибудь так… ну, как-нибудь…»

На третьи сутки она уехала, а мне пришлось срочно вызывать «скорую помощь» в лице более опытной подружки, которая хохотала в трубку: «Шампусика возьми побольше! Я тебя полечу!»

У Бутусова есть замечательная песня для подобных случаев с рефреном: «Доктор твоего тела… Доктор твоего тела…»

Ну не зря же сказала одна из подружек про Хуана Степановича: «Унылый дятел с грибком на лапе».

Был у меня и другой приятель, романтик, чудак с мечтой, чтобы его расстрелял на рассвете у красной кирпичной стены взвод обнажённых девственниц. А он бы гордо отказался от повязки на глазах и посылал расстрельной команде воздушные поцелуи.

Мата Хари мужского рода, блин!.. Я едва не сказал ему в ответ нечто типа «какая разница, кто стреляет?». Но вдруг подумал: а если это старуха с калоприёмником на поясе? Есть разница или нет?

Спросил у другого приятеля, тот заржал в ответ: «Если этого не миновать, пусть уж это будет взвод красивых, весёлых, слегка поддатых б…! А я перед ними бы стоял, как наполеоновский маршал Ней перед строем гренадеров и командовал собственным расстрелом: «Пли!» А девки бы хохотали и плакали! И стреляли…»

«Как это было у меня? – делится давняя знакомая. – На пятом курсе мединститута мы проходили углублённый медицинский осмотр, и оказалось, что в нашей группе из двенадцати человек только мы с подругой девственницы. Представляешь, гинеколог, старая вредная бабка советской закалки, оставила нас напоследок и отругала за невинность! Для нас это был шок. «Ты как хочешь, – сказала мне подружка, когда мы вышли из женской консультации, – а я сегодня же этот вопрос решу. И я уже знаю с кем».

И она решила! Был у нас в общаге секс-символ красавчик Вовочка Багров. Подруга к нему – мол, так и так, а тот ухмыльнулся в ответ: «Делов-то! Возьми бухло и приходи в десять вечера, но, чур, до полуночи. Мне ещё поспать надо».

– А я, – продолжает подружка, – в общаге не жила, лежала в родительской квартире и всю ночь плакала: неужели всё так тупо в этом мире происходит? Повторяла про себя: «Нет, у меня всё будет по-другому, как в стихах поэта Асадова».

Искала большой и чистой любви ещё года два, а потом всё равно повстречала недоразумение в штанах. Но и это не всё. Собирались мы недавно всем курсом по случаю сорокалетия выпуска, стоим в институтском скверике и вдруг видим – плетётся навстречу какой-то седой дед с клюкой и улыбается. Поначалу не признали, и вдруг кто-то крикнул: «Боже, да это наш Багров!» А я подруге говорю: «Смотри, смотри! Твой великий дефлоратор шкандыбает».

«А я на пятом курсе отправилась к дерматологу лечить прыщи, – вспоминает другая знакомая. – Доктор меня внимательно выслушал и перенаправил к гинекологу. А гинеколог, полная тётка с усиками, устало молвила: «Сексом тебе, солнышко, заниматься пора. Двадцать три годика! Тут уже гордиться нечем». Пошла я вечером в приличный бар, выпила. Сижу, разглядываю мужчин, думаю: «Нет, с этим не хочу. И с этим тоже. И с этим. И даже вон с тем!..» Рассказала подружке, а та начала ржать: «Огурец тебе в помощь!»

Помню, как однажды под вечер без стука вломился я в кабинет профессора-куратора с рефератом в руках и застал мэтра с заплаканной пожилой дамой. К моему удивлению, профессор даже обрадовался, что его потревожили, и решительно выпроводил даму за дверь: «Ступайте, голубушка! Ступайте к постовой сестре, она вам капелек накапает, проспитесь. Утром вам на обходе всё разъясню».

Едва за посетительницей закрылась дверь, профессор молвил:
– Девственница! Представляете, девственница в семьдесят три года! Ты ей слово, а она ревёт в ответ… Она и вены два раз вскрывала, и из окна прыгала. Мы ей астму лечим, а она увидит мужика – и задыхается. Да-с, голубчик… Не дай бог никому такого!

Я всё это к чему? А к тому, что мужчины, женщины, да и сама матушка природа смотрят на невинность по-разному. Даже с учётом морали и нравственности. А ещё невинность девальвируется быстрее любой валюты.

Пошарил в интернете: разные есть сведения по вопросу дефлорации, но в целом половина респонденток отзывается о потере невинности как об «ужасе», сорок процентов констатируют – «это было никак», восемь процентов – «так себе, сойдёт», один процент получил удовольствие и ещё один – испытал восторг.

А Хуан Степанович ноет: «Я всегда серебряный! Всегда серебряный. Опять серебряный…»

Прочёл, что в некоем тропическом островном государстве жил да был до самых недавних пор король-дефлоратор. В почётную обязанность его величества входило обязательное лишение невинности всех подданных женского пола. Очередь в королевскую опочивальню (или хижину) составлялась на несколько лет вперёд. Таинство свершалось по 10–12 раз в сутки. Представляю, в каком состоянии король заявлялся ночью домой! Королева заботливо спрашивала супруга: «Устал батюшка?» «Устал! – вздыхало величество. – Слов нет, как устал». «Всё-то ты в трудах! – печалилась королева. – Всё в трудах, аки пчела!»

Но это на тропическом острове. А моя знакомая заявила, что с порога приложила бы такого «шмеля» скалкой в лоб.

– А я лишилась невинности необыкновенно просто, – хохочет ещё одна знакомая. – Всерьёз увлекалась хатха-йогой и однажды на тренировке исполнила стойку «высокой берёзки». Вдруг раздался хлопок, а затем… Как потом оказалось, туда попал воздух.

– Это был не воздух, – улыбнулся приятель, исповедовавший лет тридцать буддизм, кришнаизм и вайшнавизм. – Это был великий Матсьендранатх! Ученик Шивы Адинатха. Учитель Горакшанатха. Первый из восьмидесяти четырёх махасиддхов. Второй из девяти наванатхов. Великий и ужасный древний покровитель Непала. Гуру узрел девственницу в позе «высокой берёзки», тихонько подкрался – и свершилось таинство!

Присутствовавшие девушки прыснули в кулачки.

В заключение предлагаю найти саундтрек к культовому некогда фильму «Девственницы-самоубийцы». Когда я его слушаю, то сначала мне становится грустно, потом невыносимо тоскливо. Следом хочется чикнуть бритвой по венам или шагнуть из окна.

Суть драмы: пять юных сестёр из высшего сословия в американском штате Мичиган кончают жизнь самоубийством. Конфликт в том, что в американском обществе напрочь отрицается идея нежной девственной женственности. Девочка должна либо трансформироваться в зрелую конвенциальную самку, либо стать «сильной женщиной» по мужскому типу. А быть женственной девочкой, девушкой – незрело, карикатурно, недопустимо. Сестрички не согласились ни с первым, ни со вторым вариантом, и им оставалось только умереть.

А мне снова вспомнился тренер Хуан Степанович, припорошенный тальковой пылью красавчик с аленделоновским лицом и грибком на левой ноге… В тот день я застал его в тренерской каморке, когда Хуан выпроваживал очередную назойливую поклонницу, и понял, что приятель – снова «серебряный»!

– Вова! – воскликнул Хуан Степанович. – Вова! Скажи, ну на фига мне вот это всё надо? Ну, на фига?..