Воскрешение Кеши

Марина была не из тех красоток, кого мужчины провожают взглядами, да и встречать-то её никто не встречал, кроме деда на фырчащем стареньком «Москвиче», когда она прибывала на поезде в заповедные дали на летние каникулы. Мама говорила, что Марина не умеет себя преподнести и её простота граничит с пустотой. Зато она, как человек-невидимка, проходила через стаи голубей, ничуть не тревожа их трапезу, бабочки порхали над ней, как над прекрасным цветком, бездомные собаки сопровождали до дома, а кошки встречали у подъезда не за лакомый кусок, а по другим, более возвышенным причинам.

Соседка Мария Степановна говорила, что животные смотрят не на человека, а на его душу. В пример она приводила своего Барсика, который ежедневно общался с душой её умершего мужа. Днём сидел у него на коленях, то есть в его любимом кресле, а ночью ложился на кровать, в ноги. Её же живые ноги кот игнорировал и душу её избегал, особенно при вычёсывании шерсти и стрижки коготков. Зато когда пневмонию подхватил, разобрался, чья душа надёжнее. Как только наступало время приёма лекарств, бросался под ноги Марии Степановне, а увидев шприц, замирал, жалобно мяукая, но не помышляя о побеге.

Вот и в Марине незнакомые прохожие чувствовали надёжную душу. Другой человек всю жизнь прошагает, ни один прохожий его не окликнет. А у Марины дня не пройдёт, чтобы ей вопрос не задали о ближайшей обувной мастерской или, например, о шиномонтаже, который где-то тут во дворе, о прокате сноубордов посреди лета, о магазине для взрослых, о бассейне для грудничков, не говоря уже об МФЦ со всеми вытекающими последствиями. Вот прямо как будто на лбу у неё написано, что любого приезжего она готова зарегистрировать в своей квартире.

Когда в первый раз к ней с такой просьбой обратились, она готова была и зарегистрировать, но оказалось – регистрировать могут только собственники жилья, а Марина никакой не собственник, а обыкновенная дочь, проживающая на жилплощади родителей. Но среднеазиатский гражданин не отступал, не каждый день вблизи МФЦ встречаются девушки с надёжными душами. «Регистрацию не даёшь, даёшь справку, что я хороший, не пью, не курю, не убью, не зарежу», – взмолился гражданин, Муратом его звали.

Ну что с ним делать, с таким положительным, пришлось на работу везти. В офис его охранники не пропустили, чем сильно огорчили Марину, тем решительнее она бросилась к своему рабочему месту, чтобы напечатать Мурату рекомендательное письмо для хозяйки квартиры. «Без справка собака живёт три деня дома, четыре деня – пошёл вон, на улица», – попытался сформулировать Мурат условие своего дальнейшего проживания на съёмной квартире.

С тех пор Марина по несколько раз в неделю выдавала рекомендательные письма – сработало сарафанное радио. Даже охранники привыкли и стали пропускать страждущих. Коллеги Марины сначала шарахалась от них, а потом ничего, даже заинтересовались, пару человек на работу взяли в клининговый отдел. Надежда Ивановна, она вместе с Мариной в одном кабинете, больше всех возмущалась ходоками, а потом подключилась – стала собеседование проводить, даже опросник составила, чтобы индивидуальность каждого подчёркивать.

Сотрудница их новая, Алла Владимировна, наблюдая за счастливыми гастарбайтерами, тоже решилась и подошла к Марине с просьбой.

– Мне бы резюме для мужа составить. Он тоже хороший человек, даже талантливый, но не работает уже десять лет, или пятнадцать, а я его всё никак не выгоню, зачем-то ведь я выходила за него замуж. Да и выгнать некуда. Вот хочу на лето его хоть куда-нибудь пристроить. Прошлым летом он от жары на стенку лез, да и я вместе с ним. Вы мне, пожалуйста, дайте образец на хорошего человека, а его профессиональные навыки я сама сочиню, чтобы вас в грех не вводить.

Марина, конечно же, распечатала ей образец характеристики – чего не сделаешь для хорошего человека. Распечатала и забыла, чужие безработные мужья, слава богу, её не интересовали, да и с Аллой Владимировной по работе они не пересекались. Вот только перед Пасхой Алла снова явилась, яйца крашеные принесла. Да не просто луком крашенные, а настоящие произведения искусства.

– Это где же вы такое Фаберже раздобыли? – ахнула Надежда Ивановна.
– Красота-то какая! – восхитилась Марина.
– А корзиночка-то, корзиночка-то какая милая! – закудахтала Надежда Ивановна, разглядывая корзинку с вплетёнными в неё разноцветными ленточками и цветочками.

Арт-объект действительно впечатлял, тем более перед Пасхой. Сделано со вкусом, да сколько труда вложено, тонюсенькой кисточкой выписано. Марина прикинула стоимость подарка и ужаснулась, но отказаться от священных божественных даров перед Пасхой не решилась.

– Кто же эта чудесная мастерица? – поинтересовалась Надежда Ивановна.
– Какая там мастерица! Это Кеша воскрес, – объяснила Алла Владимировна.

У Марины первая мысль была, что это кто-то из Библии, кого она не сумела запомнить. Вторая мысль – о знаменитом старце из мужского монастыря, о котором знает вся страна, кроме неё. А Надежда Ивановна подумала, что Алла, скорее всего, сектантка и почитает альтернативного бога Кешу, который воскресает одновременно с нашим.

– Ещё одно ответвление христианства? – Надежда Ивановна постаралась задать как можно более нейтральный вопрос, дабы не ущемлять чужую веру.
– С наступающим праздником хотела поздравить, – Аллу явно смутило «ещё одно направление».

Сестра Аллы жила в Германии, так там тоже яйца красят, да ещё и от детей прячут, чтобы тем было чем заняться в каникулы. Алла от мужа раньше так конфеты прятала, чтобы ему было чем заняться, пока она на работе. Она бы и кастрюлю с супом спрятала, и котлеты с гречкой, хотя гречка его не интересует. Однажды зимой вынесла еду на балкон, чтобы муж глоток свежего морозного воздуха сделал, так он кастрюли занёс, а балкон не закрыл. Пообедал на кухне и спать завалился в спальне, а в гостиной так проветрилось – на месяц вперёд, комнатные растения полегли, кот от переохлаждения осип до конца дней. Он на балкон зашёл из любопытства, как это случается с котами, а выйти не догадался самостоятельно. Орал на морозе, пока Алла с работы не пришла.

Она после этого случая взяла с мужа обещание – балкон утеплить. И зачем-то пригрозила супружеским долгом, мол, не будет утепления – не будет и долга супружеского. Так он на следующий день бросился утеплять, не дожидаясь весны, игнорируя двадцатиградусные морозы и отсутствие необходимых материалов. Утеплил, да так, что два месяца не до супружеского долга было, еле вылечили.

Алла даже в народную медицину обращалась. Там ей травку дали для решения половых проблем, несколько булыжников для концентрации энергии в паховой области и драгоценную пилюлю из тибетской медицины. В чём её драгоценность заключалась, Алла не стала разбираться, решила, что главное – вера, а не знания. Пилюля была довольно крупная и никак не проглатывалась, а потом и вовсе укатилась под диван.

Женщина из народной медицины ещё кое-что на словах передала, что-то вроде любовного послания от сердца к сердцу. Сказала, что человек заболевает не от недостатка витаминов, а от недостатка любви, но Алла тогда к этому не прислушалась, потому как привыкла действовать по существу.

А что ей оставалось делать, когда с недотёпой живёшь, которого даже мама родная отказывается взять к себе на новогодние праздники. Говорит – я его и так тридцать лет растила, а теперь у меня своя личная жизнь существует, тем более в Новый год. Да ещё и внуками угрожает, говорит – если вдруг родятся, вы мне их лучше не показывайте, глаз у меня плохой, да и поясница болит.

Алла пыталась и до золовки достучаться, родной сестры мужа. Та, правда, один раз взяла его к себе на дачу, на майские праздники, но с тех пор – не суйся. Он ей там каких-то дров умудрился наломать, которые не надо было ломать. Ну а что она хотела – человек на природу вырвался. Медведь после спячки ещё и не такого натворит.

Вот лет семь назад повезло, пристроила мужа на три смены в детский лагерь. Тётка там её завхозом работала. Поселила она его в матрасном отсеке, чтобы в корпусах не маячил. А там столько полок – выбирай любую, хоть внизу устройся, хоть наверх карабкайся. Питание трёхразовое, калорийное, его и на довольствие не пришлось ставить, то есть официального оформления не потребовалось, – дети всё равно не доедают половину. Он за неделю так в весе прибавил, ещё бы – спал целыми днями, тётка его только ночью выгуливала, после отбоя, как прокажённого, чтоб народ своим безалаберным видом не смущал. Она и на ночную рыбалку его брать не хотела, боялась, что рыбу распугает, но ничего – сидел смирно.

Да он вообще смирный всегда был, усидчивый даже. Когда Алла его Ленке оставляла на три дня, подруге своей, то из психдиспансера справку брала. Ленка не верила, что кто-то от нормального мужика избавиться хочет. На Аллу тогда действительно накатило. Взмолилась прямо: «Возьми, ради бога, а то пришибу, если не исчезнет». Даже соблазнять его разрешила.

Ленка кружила перед ним два дня и две ночи в эротической одежде, чуть умом не тронулась, вживаясь в контрастные образы – от женщины-вамп с бельевой верёвкой до прилежной девчушки с плюшевым мишкой. На третий день выгнала его в шею, не дождалась, пока Алла приедет за ним. Позвонила, говорит – такой безучастный, ещё немного, и придушила бы.

Алле часто приходилось краснеть за мужа, но обычно этого никто не видел, потому как краснела она дома, а тут и на работе покраснела. «Яйца не мог по-человечески расписать, в какое-то христианское ответвление занесло его», – подумала она.

– Кто же всё-таки этот талантливый художник? – Марина с Надеждой Ивановной не могли налюбоваться на корзинку с яйцами.
– Да говорю же, муж мой, Кеша, воскрес, за работу взялся. Художник он по образованию. Помните, вы же мне распечатывали образец на хорошего человека. Я ему в тот день на ночь прочла, говорю – вот послушай, какой ты есть на самом деле. Утром просыпаюсь – нет Кеши. В гостиную заглянула, а он за мольбертом сидит, пишет. Он теперь эту самую вашу рекомендацию как молитву читает прежде, чем к работе приступить, наизусть выучил. Пятнадцать лет человек кисть в руки не брал, а теперь не отнимешь. Я эту молитву на ночь читаю, чтобы воздействие усилить.
– Боже мой, да вы его поблагодарите, передайте, что нам очень, очень понравилось! – растрогалась Надежда Ивановна.
– Пусть рисует, мы ему ещё рекомендацию напишем! – обрадовалась Марина.
– Да прямо сейчас и напишем, – поддержала её Надежда Ивановна, – от всей души напишем.
– И корзиночку Кеша сам сплёл, – зарделась Алла, только не от стыда, да и не от гордости. Просто в груди что-то вспыхнуло и в висках застучало.

Вспомнила она, как Кеша её портрет нарисовал мелками на асфальте под её окнами. Но вскоре начался дождь, сильный ливень, портрет растворился, но ей потом ещё очень долго казалось, что портрет существует. Каждое утро она выглядывала в окно и чувствовала, что существует, хотя и невидимый. И сейчас Алла вдруг почувствовала, что она по-прежнему существует, и Кеша существует, и то невидимое, что между ними, тоже существует, и никакому дождю это невидимое уже не смыть.